Одним из обвинительных документов против фашистских преступников. Советский нюрнберг

и других источников.

Всё кликабельны.

*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН)

Сейчас на главной

Статьи по теме

• Политика

  

  Канал «Аксиома»

  Сколько еще будет страдать народ? Где выход? Будет ли война? Сулакшин

  Ответ Степана Степановича Сулакшина на вопрос зрителей: Сколько еще будет страдать простой народ и где выход? И будет ли война? Эпизод «Вопросы и ответы» №16 Сайт Центра Сулакшина http://rusrand.ru/ ПРОГРАММА СУЛАКШИНА http://rusrand.ru/files/19/03/01/1903… Партия Нового Типа: http://rusrand.ru/pnt/ ОФ.канал https://www.youtube.com/user/Sulakshi… Народный Журналист: https://сайт

  17.04.2019 22:28 39

  Общество

  

  Канал «Аксиома»

  Рейтинг Путина расчетный или нарисованный?

  На этой неделе Левада-Центр опубликовал данные. Если бы выборы президента РФ прошли в ближайшее воскресенье, действующий глава государства Владимир Путин набрал бы 55% голосов избирателей. Это на 15% меньше по сравнению с январем 2018 года, сообщает «Интерфакс» со ссылкой на исследование «Левада-центра». По данным «Центра Сулакшина» — 5%. При этом 19% россиян не знают, за…

  13.04.2019 22:46 38

  Политика

  

  Канал «Аксиома»

  Олигархи ставят рекорды по скорости обогащения в кризис

  Актуальный комментарий С.Сулакшина. Совокупное состояние богатейших россиян за первый квартал 2019 года увеличилось на 20,5 миллиарда долларов, следует из данных рейтинга BloombergBillionaires Index (BBI). В список из 500 самых богатых людей мира вошли 23 россиянина. Самое большое состояние среди соотечественников оказалось у владельца «Интерроса» и гендиректора «Норникеля» Владимира Потанина - 21 миллиард долларов. Он занял…

  5.04.2019 20:22 39

  Политика

  

  Канал «Аксиома»

  Коротко. Визит визиря — Туалетная бумага для Медведева

  Коротко. В Перми, перед визитом Дмитрия Медведева в поликлинику в кабинки поставили туалетную бумагу. Заходил ли премьер в клозет, не сообщается. Пока Медведев общался с подготовленными для таких встреч врачами, больных держали на улице. Актуальный комментарий Степана Сулакшина. Источник новости https://59.ru/text/politics/66039229 Сайт Центра Сулакшина http://rusrand.ru/ Партия Нового Типа: http://rusrand.ru/pnt/ ОФ.канал https://www.youtube.com/user/Sulakshi… Народный Журналист: https://сайт

  3.04.2019 23:33 102

  Политика

  

  Канал «Аксиома»

  Лживая стабильность. Рост тарифов ЖКХ, цен и обнищание — ИТОГИ

  Карикатуры Ёлкина Иллюзия стабильности навязанная пропагандой рушится с каждым днем. Аналитики компании — ведущего производителя контрольно-кассовой техники и программного обеспечения, пришли к выводу, что на электроэнергию россияне стали тратить вдвое больше, расходы на теплоснабжение выросли 1,5 раза. Растут цены на продукты питания и вещи повседневного спроса. Исследование содержит анализ более чем 20 млн платежей на…

  2.04.2019 9:12 51

  Политика

  

  Канал «Аксиома»

  Арест Абызова совсем не случайность — Кто следующий?

  Актуальный комментарий Степана Сулакшина по аресту Михаила Абызова, который создавал «открытое правительство» и был приближен к премьеру Дмитрию Медведеву

  27.03.2019 20:31 72

  Политика

  

  Канал «Аксиома»

  Готовится сценарий пожизненного правления Путина

  Анализ новостей со С.Сулакшиным. В президентской администрации рассматриваются различные варианты, которые позволят Владимиру Путину остаться у власти как можно дольше, сообщили Bloomberg три источника, близкие к Кремлю. Политолог и бывший сотрудник администрации президента Андрей Колядин сказал агентству, что в Кремле «активно обсуждали» и сценарий, схожий с тем, что сейчас происходит в Казахстане. Москва будет следить…

Такого суда история еще не знала. Лидеры страны, потерпевшей поражение в войне, не были убиты, к ним не отнеслись, как к почетным пленникам, им не предоставило убежище какое-либо нейтральное государство. Руководство нацистской Германии почти в полном составе было задержано, арестовано и посажено на скамью подсудимых. Так же поступили и с японскими военными преступниками, проведя Токийский суд народов, но это произошло несколько позже. Нюрнбергский процесс дал уголовную и идеологическую оценку действиям государственных деятелей, с которыми по 1939 год включительно мировые лидеры вели переговоры, заключали пакты и торговые соглашения. Тогда их принимали, им наносили визиты, в общем, относились уважительно. Теперь они сидели на скамье подсудимых, молчали или отвечали на задаваемые вопросы. Затем их, привыкших к почету и роскоши, разводили по камерам.

Возмездие

Сержант Армии США Дж. Вуд был опытным палачом-профессионалом с большим довоенным стажем. В родном городе Сан-Антонио (штат Техас) он лично казнил почти три с половиной сотни отъявленных негодяев, среди которых большую часть составляли серийные убийцы. Но с таким «материалом» ему приходилось работать впервые.

Бессменный руководитель нацистской молодежной организации "Гитлерюгенд" Штрейхер упирался, к виселице его пришлось тащить силой. Потом Джон его душил вручную. Кейтель, Йодль и Риббентроп долго мучились с уже зажатыми петлей дыхательными путями, несколько минут они никак не могли умереть.

В последний миг, поняв, что палача не разжалобить, многие приговоренные все же нашли в себе силы принять смерть как должное. Фон Риббентроп сказал слова, не утратившие злободневности и сегодня, пожелав Германии единства, а Востоку и Западу - взаимопонимания. Кейтель, подписавший капитуляцию и, в общем-то, не участвовавший в планировании агрессивных походов (кроме так и не осуществленного нападения на Индию), отдал должное павшим немецким солдатам, помянув их. Йодль поприветствовал напоследок родную страну. Ну и так далее.

Первым на эшафот взошел Риббентроп. Затем настала очередь Кальтенбруннера, вспомнившего вдруг о Боге. В последней молитве ему не отказали.

Казнь продолжалась долго, и, чтобы ускорить процесс, в спортзал, где она проходила, стали вводить осужденных, не дожидаясь окончания агонии предыдущей жертвы. Повесили десятерых, еще двое (Геринг и Лей) смогли избежать позорной экзекуции, наложив на себя руки.

После нескольких освидетельствований трупы сожгли, а пепел развеяли.

Подготовка процесса

Нюрнбергский процесс начался глубокой осенью 1945 года, 20 ноября. Ему предшествовало следствие, длившееся шесть месяцев. Всего было израсходовано 27 километров магнитофонной пленки, сделано тридцать тысяч фотоотпечатков, просмотрено огромное количество кинохроник (в основном, трофейных). По этим, невиданным в 1945 году, цифрам можно судить о титаническом труде следователей, готовивших Нюрнбергский процесс. Стенограммы и прочие документы заняли около двухсот тонн писчей бумаги (полсотни миллионов листов).

Для принятия решения суду потребовалось провести более четырех сотен заседаний.

Обвинение было предъявлено 24 должностным лицам, занимавшим различные посты в гитлеровской Германии. Оно основывалось на принципах Устава, принятого для новой судебной инстанции, названной Международным военным трибуналом. Впервые вводилось юридическое понятие преступления против человечества. Список лиц, подлежащих преследованию по статьям данного документа, был опубликован 29 августа 1945 года, уже после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки.

Преступные планы и замыслы

Агрессия против Австрии, Чехословакии, Польши, СССР и, как сказано в документе, «всего мира», была поставлена в вину руководству Германии. Также преступными действиями было названо заключение договоров о сотрудничестве с фашистской Италией и милитаристской Японией. Одним из пунктов обвинения было и нападение на США. Помимо конкретных действий, бывшему немецкому правительству инкриминировались агрессивные замыслы.

Но не это было главным. Какие бы коварные планы ни строила гитлеровская верхушка, судили ее не за размышления о захвате Индии, Африки, Украины и России, а за то, что нацисты сделали в своей собственной стране и за ее пределами.

Преступления против народов

Сотни тысяч страниц, которые занимают материалы Нюрнбергского процесса, неопровержимо доказывают бесчеловечное отношение к мирным жителям оккупированных территорий, военнопленным и экипажам судов, военных и торговых, которые топили корабли ВМС Германии. Также имели место масштабные этнические чистки, проводимые по национальному признаку. Гражданское население вывозилось в рейх с целью использования в качестве трудовых ресурсов. Были построены и работали на полную мощность фабрики смерти, в которых процесс уничтожения людей принял промышленный характер, для чего применялись изобретенные нацистами уникальные технологические приемы.

Информация о ходе расследования и некоторые материалы Нюрнбергского процесса были опубликованы, хотя и не все.

Человечество содрогнулось.

Из неопубликованного

Уже на этапе формирования Международного военного трибунала возникли некоторые деликатные ситуации. Советская делегация привезла с собой в Лондон, где проходили предварительные консультации по организации будущего суда, список вопросов, рассмотрение которых для руководства СССР было названо нежелательным. Западные союзники выразили согласие не обсуждать темы, касающиеся обстоятельств заключения договора о взаимном ненападении между СССР и Германией 1939 года, а в особенности секретного протокола, прилагаемого к нему.

Были и другие тайны Нюрнбергского процесса, не получившие огласки по причинам отнюдь не идеального поведения руководства стран-победительниц в предвоенной обстановке и в ходе боевых действий на фронтах. Именно они могли пошатнуть равновесие, сложившееся в мире и Европе благодаря решениям Тегеранской и Потсдамской конференций. Границы как государств, так и сфер влияния, оговоренные «Большой тройкой», были к 1945 году установлены, и, по замыслу их авторов, пересмотру не подлежали.

Что есть фашизм?

Практически все документы Нюрнбергского процесса сегодня стали общедоступными. Именно этот факт в определенном смысле охладил интерес к ним. К ним апеллируют во время идеологических дискуссий. Примером может служить отношение к Степану Бандере, которого часто называют гитлеровским прихвостнем. Так ли это?

Германский нацизм, называемый также фашизмом и признанный международным судом преступной идеологической базой, является по своей сути гипертрофированной формой национализма. Предоставление какой-либо этнической группе преимуществ вполне может привести к мысли о том, что представителей других народов, проживающих на территории национального государства, можно либо принудить отказаться от собственной культуры, языка или религиозных убеждений, либо заставить эмигрировать. В случае неподчинения возможен вариант принудительного выдворения или даже физического уничтожения. Примеров в истории хоть отбавляй.

О Бандере

В связи с последними событиями в Украине особого внимания заслуживает столь одиозная личность, как Бандера. Нюрнбергский процесс напрямую не рассматривал деятельность УПА. Упоминания об этой организации в материалах суда были, но они касались отношений оккупационных германских войск и представителей украинских националистов, и не всегда таковые складывались хорошо. Так, согласно документу № 192-PS, представляющему собой доклад райхскомиссара Украины Альфреду Рознебергу (написанный в Ровно 16 марта 1943 года), автор документа сетует на враждебность организаций Мельника и Бандеры по отношению к немецким властям (стр. 25). Там же, на последующих страницах, упоминается о «политическом нахальстве», выраженном в требованиях предоставить Украине государственную самостоятельность.

Именно эту цель и ставил перед ОУН Степан Бандера. Нюрнбергский процесс не рассматривал преступления, совершенные УПА на Волыни по отношению к польскому населению, и другие многочисленные зверства украинских националистов, возможно, потому, что эта тема входила в число «нежелательных» для советского руководства. В то время, когда проходил Международный военный трибунал, очаги сопротивления во Львовской, Ивано-Франковской и других западных областях еще не были подавлены силами МГБ. Да и не украинскими националистами занимался Нюрнбергский процесс. Бандера Степан Андреевич попытался воспользоваться немецким вторжением для реализации собственной идеи национальной самостоятельности. Ему это не удалось. Вскоре он оказался в концлагере Заксенхаузен, впрочем, в качестве привилегированного заключенного. До поры до времени…

Документальный фильм

Кинематографическая документальная хроника Нюрнбергского процесса в 1946 году стала не просто доступной. Немцев заставляли ее смотреть, а в случае отказа лишали продовольственного пайка. Этот порядок действовал во всех четырех оккупационных зонах. Людям, двенадцать лет потреблявшим нацистскую пропаганду, было тяжело смотреть на унижение, которому подвергались те, кому они совсем недавно верили. Но это было необходимо, иначе избавиться от прошлого вряд ли удалось бы так быстро.

Фильм «Суд народов» показывался на широком экране и в СССР, и в других странах, но он вызывал у граждан стран-победительниц совсем другие чувства. Гордость за свой народ, внесший решающий вклад в победу над олицетворением абсолютного зла, переполняла сердца русских и украинцев, казахов и таджиков, грузин и армян, евреев и азербайджанцев, в общем, всех советских людей, независимо от национальности. Американцы, французы, британцы тоже ликовали, это была и их победа. «Нюрнбергский процесс воздал по заслугам разжигателям войны», - так думали все, кто смотрел этот документальный фильм.

«Маленькие» Нюрнберги

Нюрнбергский процесс завершился, одних военных преступников повесили, других посадили в тюрьму Шпандау, третьим удалось избежать справедливого возмездия, приняв яд или соорудив самодельную петлю. Кто-то даже сбежал и прожил остаток жизни в страхе разоблачения. Иных и через десятилетия находили, и непонятно было, то ли кара их ждет, то ли избавление.

В 1946-1948 годах в том же Нюрнберге (там уже было подготовленное помещение, в выборе места играл роль и определенный символизм) проходили суды над нацистскими преступниками «второго эшелона». Об одном из них рассказывает очень неплохой американский фильм «Нюрнбергский процесс» 1961 года выпуска. Картина снята на черно-белой пленке, хотя в начале 60-х Голливуд мог себе позволить самый яркий «Техниколор». В ролях задействованы звезды первой величины (Марлен Дитрих, Берт Ланкастер, Джуди Гарлэнд, Спенсер Трэйси и многие другие замечательные артисты). Сюжет вполне реальный, судят нацистских судей, выносивших страшные приговоры по абсурдным статьям, наполнившим кодексы Третьего рейха. Главная тема - раскаяние, к которому могут прийти не все.

Это тоже был Нюрнбергский процесс. Суд растянулся во времени, он втягивал всех: и тех, кто исполнял приговоры, и тех, кто только пописывал бумаги, и тех, кто просто хотел выжить и отсиживался в стороне, надеясь уцелеть. А в это время казнили юношей «за неуважение к великой Германии», принудительно стерилизовали мужчин, кому-то показавшихся неполноценными, бросали в тюрьму девушек по обвинению в связи с «недочеловеками».

Спустя десятилетия

С каждым десятилетием события Второй Мировой войны представляются все более и более академично-историчными, утрачивая в глазах новых поколений жизненность. Пройдет еще совсем немного времени, и они начнут казаться чем-то вроде суворовских походов или Крымской кампании. Живых свидетелей становится все меньше, и процесс этот, к сожалению, необратим. Совсем иначе, чем современниками, воспринимается сегодня и Нюрнбергский процесс. Сборник материалов, доступный читателям, выявляет многие юридические прорехи, недоработки следствия, противоречия в показаниях свидетелей и обвиняемых. Международная обстановка середины сороковых годов отнюдь не способствовала объективности судей, а ограничения, изначально установленные для Международного трибунала, диктовали иногда политическую целесообразность в ущерб справедливости. Фельдмаршал Кейтель, не имевший отношения к плану «Барбаросса», был казнен, а его «коллега» Паулюс, принимавший активнейшее участие в разработке агрессивных доктрин Третьего рейха, давал показания в качестве свидетеля. При этом в плен сдались оба. Интерес вызывает и поведение Германа Геринга, доходчиво объяснявшего обвинителям, что действия стран-союзниц порой тоже были преступными как на войне, так и во внутригосударственной жизни. Никто его, однако, не слушал.

Человечество в 1945-м было возмущено, оно жаждало мести. Времени было мало, а событий, подлежащих оценке, очень много. Война стала бесценным кладезем сюжетов, человеческих трагедий и судеб для тысяч романистов и кинорежиссеров. Оценить Нюрнберг историкам будущего еще предстоит.

Главный обвинитель от США Роберт Джексон (Robert H. Jackson), например, заявил в своем вступительном обращении к Трибуналу:

«Самые варварские и многочисленные преступления, планировавшиеся и совершавшиеся нацистами, были совершены против евреев. Моей целью является показать план уничтожения всего еврейского народа, план, которому все нацисты были фанатично привержены. Провозглашенная цель была уничтожение еврейского народа в целом… Заговор или общий план по истреблению евреев был "методично и тщательно претворялся". История еще не знала подобного преступления, совершенного против столь многих жертв или осуществленного с такой рассчитанной жестокостью».

Вторя этим словам, главный обвинитель от Великобритании сэр Хартли Шоукросс (Hartley Shawcross) заявил в своем заключительном обращении к Трибуналу:

«Есть одна группа, к которой метод уничтожения применялся в столь огромном масштабе, что моим долгом является особо указать на соответствующие свидетельства. Я имею в виду истребление евреев. Если бы даже эти люди [подсудимые] больше не обвинялись ни в каких других преступлениях, этого одного, в котором все они замешаны, было бы достаточно. История не знала подобных ужасов».

Политическое правосудие

Все Нюрнбергское мероприятие грубо нарушало вековые, фундаментальные принципы правосудия. Победившие Союзники действовали в качестве прокуроров, судей и палачей немецких руководителей. Специально для данного процесса были изобретены обвинения, которые применялись только к побежденным.3 Поверженная, голодающая, разоренная Германия, однако, была не в состоянии противодействовать требованиям Союзных оккупационных держав. Как признали в частном порядке даже сами некоторые ведущие деятели со стороны Союзников, Нюрнбергский процесс был организован не для отправления беспристрастного правосудия, а для политических целей. Сэр Норман Биркетт (Norman Birkett), английский судья на Нюрнбергском Трибунале, в частном письме в апреле 1946 года объяснил, что "этот суд лишь по форме является судебным процессом, а его главное значение состоит в том, что он является политическим" .

Роберт Джексон, главный обвинитель от США и бывший министр юстиции США, заявил, что Нюрнбергский Трибунал "является продолжением войны стран-союзников" против Германии. Он добавил, что Трибунал "не связан процедурными или другими существенными положениями нашей судебной или конституционной системы"

Характерным признаком преимущественно политической природы Нюрнбергского процесса была та важная роль, которую играли евреи в организации этого судебного разбирательства. Наум Голдман (Nahum Goldman), бывший одно время президентом Всемирного Еврейского Конгресса и Всемирной Сионисткой Организации, писал в своих воспоминаниях, что Нюрнбергский Трибунал являлся детищем Всемирного Еврейского Конгресса (ВЕК). Только после настойчивых усилий функционеров ВЕК, они смогли убедить Союзных лидеров принять идею, добавил он. Всемирный Еврейский Конгресс также играл важную, но менее открытую роль в ежедневных судебных разбирательствах. Прежде всего, могущественная, секретная организация добилась, чтобы преследование евреев Германией находилось в центре судебного разбирательства и, чтобы подсудимые были наказаны за свое в нем участие.

В Конгрессе, член Палаты Представителей США Г. Смит (H. Smith) от штата Висконсин заявил: "Нюрнбергский процесс настолько противоречит англосаксонским принципам правосудия, что нам придется вечно стыдиться этой страницы нашей истории" Нюрнбергский процесс представляет собой политику мести в самом худущем ее проявлении." 14 Другой Конгрессмен, Джон Рэнкин (John Rankin) от штата Миссисипи констатировал: "Как представитель американского народа я хочу заявить, что то, что происходит в Нюрнберге, Германии, есть позор для Соединенных Штатов. Расовое меньшинство, через два с половиной года после окончания войны, в Нюрнберге не только вешает немецких солдат, но и судит немецких бизнесменов именем Соединенных Штатов." Вероятно, самое смелое осуждение было сделано американским cенатором Робертом А. Тафтом (Robert A. Taft), широко считавшимся "совестью Республиканской партии." С большим риском для собственной политической карьеры он осудил Нюрнбергское мероприятие в своей речи в октябре 1946 года. "Суд победителей над побежденными не может быть беспристрастным, независимо от форм правосудия, которыми он сопровождается, - сказал он. Тафт далее сказал:

«Во всем судебном разбирательстве присутствует дух мести, а месть редко бывает правосудием. Повешение одиннадцати осужденных человек ляжет пятном на американскую репутацию, о чем мы будем впоследствии долго сожалеть. На этом суде мы приняли советское представление о цели суда - как политики государства, а не правосудия - без учета англосаксонского наследия. Облекая политическую повестку дня в формы судебных процедур, мы дискредитируем саму идею правосудия в Европе на многие годы вперед».

Контр-адмирал США Х. Ламонт Пью (H. Lamont Pugh), бывший Главный хирург военно-морского флата и Начальник Национального медицинского центра флота, писал:

"Я полагал, что этот суд в целом граничит с международным безумием. Весьма необдуманно, неблагоразумно и достойно сожаления, что Соединенные Штаты выступили в ведущей роли обвинителей и организаторов суда над немецкими участниками войны."

Двойной стандарт

При проведении Нюрнбергского процесса правительства Союзников сами нарушили международное право. В частности, их обращение с немецкими подсудимыми и дававшими показания военнопленными нарушало Статьи 56, 58 и другие Женевской конвенции 1929 года. 23 Правосудие - в противоположность мести - есть норма, которая применяется беспристрастно. В Нюрнберге, однако, нормы "правосудия" применялись только к побежденным. Четыре державы, вершившие суд, сами были виновны в совершении тех самых преступлений, в которых они обвиняли немецких руководителей. 24 Главный представитель обвинения от США Роберт Джексон в частном письме Президенту Трумэну писал, что Союзники

совершили или совершают то же самое, за что мы судим немцев. Французы до такой степени нарушают Женевскую конвенцию в своем обращении с [немецкими ] военнопленными, что наше командование вернуло назад пленных, посланных им [для принудительного труда во Франции ]. Мы судим за грабежи, но наши Союзники продолжают заниматься этим. Мы говорим, что агрессивная война - это преступление, однако один из наших союзников устанавливает свою власть над прибалтийскими государствами, основанную не на чем ином, как на завоевании.

В нарушении первого пункта обвинительного акта в Нюрнберге о "планировании, подготовке, развязывании или ведении агрессивной войны", Советский Союз напал на Финляндию в декабре 1939 (и за это был исключен из Лиги Наций). Несколько месяцев спустя Красная Армия оккупировала Литву, Латвию и Эстонию и бесцеремонно включила их в Советский Союз. Послевоенное французское правительство нарушило международное право и Нюрнбергский пункт обвинения о "плохом обращении с военнопленными" используя труд большого числа немецких военнопленных для принудительных работ во Франции. В 1945 году Соединенные Штаты, Великобритания и Советский Союз договорились о безжалостной депортации более 10 млн. немцев с их исконных мест проживания в восточной и центральной Европе, что является нарушением пункта обвинения в Нюрнберге о "депортации и других бесчеловечных актах, совершенных против гражданского населения."

Союзники обвиняли подсудимых в "преступлении против мира" путем планирования немецкого вторжения в Норвегию в 1940 году, однако же, английскому правительству в последствии пришлось признать, что Великобритания и Франция сами были виновны в этом же "преступлении", подготовив вторжение в Норвегию под кодовым названием "Стрэтфорд" до начала действий немцев. А в августе 1941 года Великобритания и Советский Союз совместно вторглись и оккупировали Иран, нейтральную страну.

Михаил Восленский, советский историк, работавший переводчиком на Нюрнбергском Трибунале в 1946 году, позднее вспоминал, что он и другие из советского персонала испытывали неловкость, поскольку преступления, приписываемые немецким руководителям, были "нормой нашей жизни" в Советском Союзе.

Нюрнбергский двойной стандарт был в то время осужден английским еженедельным журналом "Экономист" (The Economist). Он указал, что и Великобритания и Франция поддержали исключение Советского Союза из Лиги Наций в 1939 году за его неспровоцированное нападение на Финляндию, а спустя всего шесть лет в Нюрнберге, эти же правительства сотрудничали с Советским Союзом как с уважаемым, равноправным партнером. "Западному миру также не следует утешать себя, что Советы одни достойны находиться на скамье подсудимых правосудия Союзников", - продолжала передовая статья в "Экономисте". Далее в нем говорилось:

«Среди преступлений против человечества числятся тотальные бомбардировки гражданского населения. Могут ли американцы, сбросившие атомные бомбы, и англичане, разрушившие города Западной Германии, быть признаны "невиновными" по этому пункту обвинения? К преступлениям против человечества также относится массовое изгнание населения. Могут ли англо-саксонские лидеры, которые в Потсдаме согласились с изгнанием миллионов немцев с их родных мест, считать себя совершенно невиновными? Страны, вершившие суд [в Нюрнберге] сами явственно провозгласили себя неподвластными закону, который они отправляли».

Проблемы со свидетельствами

Победоносные Союзные державы перерыли всю Германию в поисках любого клочка бумаги, который можно было бы вменить в вину побежденному режиму. Ни до, ни после этого не были официальные документы какой-либо страны столь тщательно обследованы. Кроме официальных правительственных документов, прослеживающих немецкую политику в отношении евреев во время войны, Союзники конфисковали документы Национал-социалистической партии и ее организаций на местах, а также многочисленные документы частных коммерческих фирм, учреждений и частных лиц. Одно лишь количество захваченных бумаг поражает. Например, документы немецкого Министерства Иностранных Дел, конфискованные властями США, составили 485 тон бумаги.

После того, как Нюрнбергский Трибунал объявил приговоры, Министр Иностранных Дел фон Риббентроп указал на препятствия, воздвигнутые в его деле:

«Защита была лишена возможности защищать в ходе судебного разбирательства немецкую внешнюю политику. Подготовленное нами прошение о представлении в суде свидетельств, было отвергнуто" Без всяких видимых веских причин, половина из 300 документов, подготовленные защитой, не были допущены к судебному разбирательству. Свидетели и письменные показания под присягой допускались лишь после выслушивания обвинения: большинство из них было отвергнуто" Корреспонденция между Гитлером и Чемберленом, отчеты послов и дипломатические протоколы, и т.д. были отвергнуты. Только обвинение, а не защита, имело доступ к немецким и иностранным архивам. Обвинение искало только инкриминирующие документы и использовало их тенденциозно. Оно сознательно скрывало от защиты документы, показывающие невиновность подсудимых».

Устав Международного Военного Трибунала разрешал использование "свидетельств", обычно считающихся неприемлемыми. В Статье 19 указывалось, что "Трибунал не будет считать себя связанным техническими правилами представления свидетельств" и примет к рассмотрению любое свидетельство, имеющее, по его мнению, доказательную силу."

Иногда утверждается, что доказательства, представленные обвинением на Нюрнбергском Трибунале, были настолько неопровержимы, что ни один из адвокатов защиты никогда не оспаривал подлинность или точность ни единого документа обвинения. Это неправда. Адвокаты защиты не только протестовали против использования обвинением подложных документов, но как сейчас является общепризнанным, некоторые наиболее важные Нюрнбергские документы были фальшивыми. Например, адвокат защиты д-р Бём заявил протест Трибуналу о том, что Нюрнбергский документ 1721-PS, который якобы подтверждает нападения штурмовиков на еврейские синагоги в ноябре 1938 года, является грубой фальшивкой. При этом он подробно объяснил свои доводы. Несколько Нюрнбергских документов, основанных на так называемом "признании на одре смерти" коменданта Франца Зирайса (Franz Ziereis) явно фальшивы. (Нюрнбергские документы 1515-PS, 3870-PS и NO-1973.) Утверждалось, что эти документы доказывают систематические убийства сотен тысяч людей газами и другими способами в Маутхаузене и Хартхайме. Почти через сорок лет после того, как Трибунал вынес приговоры, Нюрнбергский документ СССР-378 был уличен как несомненная фальшивка. Речь идет о записях частных бесед, якобы состоявшихся между Гитлером и Германом Раушнингом (Hermann Rauschning), бывшим национал-социалистическим деятелем в Данциге. В откровенных выражениях Фюрер, как утверждалось, открыл свои самые сокровенные мысли и секретные планы завоевания мира.

"Мемуары" Раушнинга были опубликованы в 1939 году в Великобритании под названием "Гитлер говорит", и в Соединенных Штатах в 1940 году под названием "Голос разрушения". Именно это американское издание было принято в Нюрнберге в качестве доказательства "ведущих принципов нацистского режима." Представитель обвинения от Великобритании сэр Хартли Шоукросс (Hartley Shawcross) и его советские коллеги цитировали из "Мемуаров" многочисленные выдержки. Подсудимый Балдур Ширах (Baldur Schirach) оспаривал подлинность этого документа, но адвокат защиты Пелкманн (Pelckmann) (который не был осведомлен об этом документе) признал это "свидетельство" как подлинное.

В 1983 году швейцарский историк Вольфганг Хэнель (Wolfgang Hanel) установил, что "мемуары" фальшивы от начала до конца. Раушнинг никогда не имел ни одной частной встречи с Гитлером.

Таким же фальшивым является Нюрнбергский документ L-3 (США-28), якобы запись воинственной речи Гитлера перед командующими вооруженными силами 22 августа 1939 года. Она содержит цитату, приписываемую Гитлеру: "Кто сегодня говорит об истреблении армян?" Еврейский историк Люси Давидович (Lucy Davidowicz), автор "Войны против евреев" (The War Against the Jews), признала, что "Также существуют холокостные документы, которые явно фальшивы, другие же порождают мифы, а не исторические факты."

Сомнительные показания

Джеральд Рейтлингер (Gerald Reitlinger) предостерегает читателей в своем детальном исследовании "Окончательное решение", что холокостовские свидетельства, включая Нюрнбергские документы и показания свидетелей, не могут быть приняты за чистую монету: "Необходима определенная осторожность при рассмотрении всех этих материалов, и особенно это относится к последнему разделу (рассказы уцелевших)" Восточно-европейский еврей - прирожденный краснобай, говорящий цветистыми сравнениями."

Еврейский историк Ханна Арендт (Hannah Arendt) отметила в своей книге "Эйхман в Иерусалиме", что "очевидцы", которые давали показания в 1961 году в Иерусалиме на процессе Адольфа Эйхмана (Adolf Eichmann), лишь в редких случаях могли отличить то, что в действительности произошло с ними, от того, что они читали, слышали или вообразили себе впоследствии.

Еврейский историк Самуэль Грингауз (Samuel Gringauz), который сам был интернирован в гетто Каунаса (Литва) во время войны, критиковал то, что он называл "гипер-исторической" природой большинства "свидетельских показаний" оставшихся в живых еврейских заключенных." Он писал, что "большинство воспоминаний и отчетов полны абсурдного многословия, графоманиакальных преувеличений, драматических эффектов, самовыпячивания без всякой меры, дилетантского философствования, претенциозного лиризма, непроверенных слухов, предубеждений, верноподданнической апологетики и нападков."

Аугуст Гросс (August Gross), немец, который работал гражданским служащим в армии США на процессе в Дахау, позднее заявил:

Американские прокуроры платили профессиональным свидетелям, в большинстве своем бывшим заключенным-уголовникам из концентрационных лагерей, один доллар в день (в то время равный 280 маркам на черном рынке), а также предоставляли свидетелям питание и жилье. Во время перерывов между судебными заседаниями американские прокуроры говорили свидетелям, что те должны говорить при даче показаний. Американские прокуроры давали свидетелям фотографии подсудимых с тем, чтобы они легко могли их опознать и обвинять.

Молодой судейский репортер армии США на судебном процессе в Дахау в 1947 году, Джозеф Хэлоу (Joseph Halow), позднее вспоминал нездоровую атмосферу:

«Практически все свидетели в судебных делах по концлагерям были теми, которых мы, судейские репортеры называли "профессиональными свидетелями". Это те, кто провели месяцы в Дахау, давая показания против того или иного из многих обвиняемых" Их материально заинтересовали свидетельствовать нужным образом, и многие хорошо жили на это. Как легко можно было представить, мотивами профессиональных свидетелей были также злоба и мстительность" Во многих случая, их месть состояла в преувеличении того, что они видели" Она также включала в себя откровенную ложь».

Одним из самых вопиющих примеров клятвопреступления еврейских холокостных очевидцев был в деле бывшего рабочего фабрики в Чикаго, пенсионера по имени Фрэнк Валус (Frank Walus), которого обвинили в убийстве евреев в его родной Польше во время войны. В декабре 1974 года, в ответ на письмо от "охотника за нацистами" Симона Визенталя (Simon Wiesenthal), в котором тот обвинял его в сотрудничестве с Гестапо, правительство США открыло судебный процесс. Во время суда одиннадцать евреев показали под присягой, что они лично видели, как Валус убивал евреев, в том числе несколько детей. После дорогостоящей и тяжелой судебной битвы, Валус наконец смог доказать, что он в действительности в военные годы подростком работам на немецких фермах. В длинной статье (авторское право Американской Ассоциации Адвокатов), опубликованной в 1981 году в "Вашингтон Пост" был сделан вывод, что "в атмосфере ненависти и злобы, граничащей с истерией, правительство подвергло преследованиям невинного человека."

Пытки

Обвинение Союзников использовало пытки для доказательства своих судебных дел в Нюрнберге и других послевоенных судах. Фриц Заукель (Fritz Sauckel), возглавлявший в военное время немецкую программу мобилизации трудовых ресурсов, был приговорен к смертной казни на главном Нюрнбергском процессе. Важной частью свидетельства, представленного Трибуналу обвинением США, было показание под присягой, подписанное обвиняемым. Оказалось, что Заукель поставил подпись под этим самообвиняющим заявлением, составленным для него его тюремщиками, только после того, как они открыто сказали, что если он будет колебаться, то его жена и дети будут переданы в руки советской стороне. "Я все взвесил, и, думая о своей семье, я подписал этот документ", впоследствии заявил Заукель. Ганса Фрицше (Hans Fritzsche), другого обвиняемого на главном Нюрнбергском процессе, аналогичным образом заставили оговорить себя, когда он был узником советской секретной полиции в Москве. (Нюрнбергский документ USSR-474.) Подсудимого в Нюрнберге Юлиуса Штрейхера (Julius Streicher), впоследствии повешенного за то, что он издавал порою сенсационную антиеврейскую еженедельную газету, подвергали зверским истязаниям во время ареста. Его жестоко избивали, били ногами и хлыстом, заставляли слизывать плевки и пить слюну, прижигали сигаретами. Ему отбили половые органы. Ему вырвали волосы на бровях и на груди. Подсудимый Ганс Франк (Hans Frank) был зверски избит двумя черными американскими солдатами вскоре после его ареста. Огюст Эйгрубер (August Eigruber), бывший гаулейтер Верхней Австрии, был изувечен и кастрирован в конце войны. Иозефа Крамера (Josef Kramer), бывшего коменданта лагерей Берген Бельзен и Освенцим-Биркенау, и других подсудимых на проводимом англичанами "Бельзенском" процессе, по сообщениям также пытали, причем некоторых столь зверски, что они молили поскорее убить их. Хотя большинство обвиняемых на главном Нюрнбергском процессе не подвергались пыткам, многих других немцев насильно заставляли давать письменные показания под присягой против своих бывших сослуживцев и начальников. Одной лишь угрозы передачи в руки советской стороне часто было достаточно, чтобы убедить их давать такие письменные показания или давать требуемые свидетельские показания в суде. Угрозы против жены и детей субъекта, включая лишение продуктового пайка, передача советской стороне или заключение в тюрьму, зачастую быстро давали желаемые результаты. Если же это не срабатывало, то субъекта могли посадить в одиночную камеру, избить, пинать, избить хлыстом или прижигать огнем, пока он не будет сломлен.

Показания главного свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе "Вильгельмштрассе" были получены угрозой смерти. Американскому адвокату защиты Уоррену Маджи (Warren Magee) удалось получить копию первого предварительного допроса Фридриха Гауса (Friedrich Gaus), бывшего высокопоставленного работника немецкого Министерства иностранных дел. Несмотря на яростные протесты прокурора обвинения Роберта Кемпнера (Robert Kempner) судья разрешил зачитать этот документ. Во время предварительного допроса Кемпнер сказал Гаусу, что он передаст его советской стороне для смертной казни через повешение. Гаус со слезами умолял Кемпнера подумать о его жене и детях. Кемпнер ответил, что он может спасти себя только, если даст показания в суде против своих бывших коллег. Находясь уже четыре недели в одиночном заключении, Гаус в отчаянии согласился.

На процессе в Дахау один из судебных репортеров был настолько возмущен происходящим там во имя правосудия, что он отказался освещать этот процесс. Перед подкомитетом Сената США он показал, что "самыми жестокими" следователями были три немецких еврея. Хотя технические процедуры на процессе в Дахау и были значительно хуже, чем в Нюрнберге, они дают представление о духе "правосудия", которое вершилось над побежденными немцами. Практически все американские следователи, готовившие дела для американских военных судов в Дахау, были "евреи, бежавшие из Германии", которые "ненавидели немцев", вспоминал Джозеф Хэлоу (Joseph Halow), американский судебный репортер на процессе в Дахау в 1947 году.

Другие послевоенные процессы

В послевоенные десятилетия, прошедшие после Нюрнберга, в (Западной) Германии и других странах судили многих людей за предполагаемое участие в истреблении евреев во время войны. Редко, если вообще, подсудимые подвергали сомнению холокостную теорию. Подсудимые неизменно принимали стратегию защиты, успешно использованной Шпеером в Нюрнберге: он согласился с теорией истребления, но отрицал или минимизировал свое личное участие. Отрицать существование плана истребления на процессах, в организацию которых было положено убеждение, что такой план существовал, означало бы судебное самоубийство. "Холокостные" процессы сравнивали с судами над ведьмами в прошлых столетиях. Обвиненные в колдовстве никогда не отрицали существование ведьм или их связь с дьяволом. Вместо этого они настаивали, что они лично не виновны в тех преступлениях, в которых их обвиняли. Нюрнбергский подсудимый Ганс Фрицше, который был самым выдающимся и умелым комментатором радио новостей в Германии во время войны, подвел итог проблеме: "Если меня обвиняют в убийстве одного человека, то я могу доказать обратное. Но если меня обвиняют в том, что я дьявол, то нет способа опровергнуть это, потому что это невозможно сделать".

Один из самых важных "холокостных" процессов, прошедших после Нюрнберга, был "освенцимский" суд во Франкфурте в 1963-1965 гг. над 22 бывшими членами СС из Освенцима. Затянувшееся судебное дело широко освещалось во всем мире и приняло характер показного процесса. 107 Определение виновности или невиновности обвиняемых было "чрезвычайно затруднительным", заявил судья в своем приговоре, в силу неубедительности свидетельств. "У нас нет никаких неоспоримых свидетельств отдельных убийств. У нас есть только показания очевидцев".

Заключение

Очень немногие из тех, кто любят ссылаться на "свидетельства в Нюрнберге" как доказательство холокостной истории истребления, знакомы с реальной подоплекой этих "свидетельств" или характером этого судебного процесса. Как мы видели, представленные свидетельства состоят главным образом из признаний, полученных под пыткой, ложных показаний и мошеннических документов. Послевоенный Нюрнбергский процесс был политически мотивированным предприятием, главной целью которого была дискредитация руководителей потерпевшего поражение режима, а не установление истины. Нам не нужны судебные процессы или "признания", чтобы доказать, что Катыньские убийства или послевоенные депортации немцев из восточной и центральной Европы действительно имели место. Тот факт, что холокостной теории приходится опираться в основном на чрезвычайно сомнительные свидетельства и судебные процессы, проведенные в исторически беспрецедентной атмосфере истерии, запугивания и пропаганды, показывает ее внутреннюю несостоятельность.

Содержание статьи

ПРОЦЕССЫ НАД ВОЕННЫМИ ПРЕСТУПНИКАМИ (1945–1948 ) . Процессы над немецкими и японскими военными преступниками после Второй мировой войны ввели в международное право целый ряд новых дефиниций, принципов и процедур. Они определили понятие международного преступления, подлежащего наказанию международным трибуналом. Это были первые в истории судебные процессы, когда отдельные граждане, являющиеся правительственными функционерами или действующие от имени своего государства, были преданы суду и признаны виновными в международных преступлениях, в том числе – ответственными за развязывание и ведение войны.
До Второй мировой войны понятие «военное преступление» имело ограниченное значение. Таким преступлением считалось нарушение законов и обычаев войны, определенных различными конвенциями и соглашениями, которые были приняты на международных форумах. Основные страны-участницы антигитлеровской коалиции предложили расширенное толкование военного преступления, включив в него преступления против мира и преступления против человечности.

Нацистским военным преступникам были предъявлены обвинения в: 1) преступлениях против мира, которые определялись как планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений и гарантий, или участие в совместном планировании или сговоре с целью достижения любого из вышеперечисленного; 2) военных преступлениях, а именно, нарушении законов и обычаев войны. Подобные нарушения включают, в частности, убийства, жестокое обращение или депортацию гражданского населения оккупированной территории с целью принуждения к рабскому труду или с иной целью, убийство военнопленных и жестокое обращение с ними, убийство заложников, разграбление общественной или частной собственности, варварское уничтожение городов, поселков и деревень, а также разрушения, не вызванные военной необходимостью; 3) преступлениях против человечности, а именно, убийствах, принуждении к рабскому труду, депортациях и иных бесчеловечных акциях, совершенных в отношении гражданского населения накануне или во время войны, преследованиях по политическим, расовым, или религиозным мотивам в прямой или косвенной связи с преступлениями, находящимися в юрисдикции Международного военного трибунала, в нарушение или без нарушения законодательства страны, где совершены эти преступления.

Лица, которым могли быть предъявлены обвинения как военным преступникам, подпадали под ряд категорий: 1) самостоятельно совершившие нарушение этих законов и обычаев войны; 2) совершившие нарушение этих законов и обычаев по приказу вышестоящих начальников; 3) члены организаций, признанных преступными; 4) осуществлявшие планирование и проведение преступной политики накануне и в ходе войны; 5) не предотвратившие злодеяния и преступную политику; 6) осуществлявшие планирование, развязывание и ведение преступной войны.
Лица, обвиненные в военных преступлениях, были разбиты на две основные категории: военные преступники и главные военные преступники. Просто военных преступников судили гражданские суды и военные трибуналы в тех странах, где они совершили свои преступления, а также военные и оккупационные трибуналы, учрежденные американским правительством или правительствами союзных стран. В Германии и в других странах Европы и Азии состоялись тысячи таких процессов. Главными военными преступниками считались лица, непосредственно участвовавшие в проведении или в значительной мере способствовавшие проведению государственной политики, которая была признана преступной. Главных военных преступников предавали суду международных трибуналов.

По свидетельству официальных документов, правительство США взяло на себя инициативу по выработке предложений, определивших различные категории военных преступников и процедурные вопросы, и рекомендовало, чтобы нацистских вождей судили не только за нарушение законов и обычаев войны, но и за применение зверств в качестве инструмента национальной политики и за «ведение преступной агрессивной войны с циничным игнорированием международного права и законов войны». Эти предложения, подготовленные управлением личного состава американского генерального штаба, прошли все инстанции, включая Государственный департамент и Министерство юстиции, и оформились в т.н. «ялтинский меморандум», который был подписан государственным секретарем Эдвардом Стеттиниусом, военным министром Генри Стимсоном и генеральным прокурором Фрэнсисом Биддлом. В феврале 1945 президент Рузвельт взял этот меморандум с собой в Ялту, где на встрече с Черчиллем и Сталиным впервые на высшем уровне был поднят вопрос о военных преступниках. Меморандум впоследствии обсуждался на сан-францисской конференции, где министры иностранных дел США, СССР, Великобритании и Франции объявили о создании Организации Объединенных Наций.

Процессы над нацистскими военными преступниками.

2 мая 1945 президент Трумэн издал указ «О представительстве Соединенных Штатов в подготовке и предъявлении руководителям европейских стран «оси» обвинительного заключения о зверствах и военных преступлениях». Одновременно президент назначил члена Верховного суда Роберта Джексона главным обвинителем от США на предстоящем процессе. В июне 1945 Джексон встретился в Лондоне с представителями Великобритании, СССР и Франции и обсудил с ними ялтинский меморандум в качестве основы предложений США по организации предстоящего процесса. По итогам дискуссии представителей четырех держав 8 августа 1945 были подписаны соглашение и устав трибунала для обвинения и определения наказания главным военным преступникам европейских стран «оси». Эти два документа создали прецедент для процесса над главными японскими военными преступниками, а также выработали юридические дефиниции и процедуры для обвинения и наказания менее значительных военных преступников.

Процесс над главными нацистскими военными преступниками состоялся в Нюрнберге (Германия). Обвиняемые предстали перед коллегией судей, назначенных США, Великобританией, СССР и Францией. Генеральный прокурор Биддл представлял в этом трибунале США, а судья Джексон выступил в роли главного обвинителя от США. Процесс длился с 20 ноября 1945 до 1 октября 1946. 22 гражданских и военных руководителей – Герман Геринг , Рудольф Гесс , Иоахим фон Риббентроп , Вильгельм Кейтель, Эрнст Кальтенбруннер, Альфред Розенберг, Ханс Франк, Вильгельм Фрик, Юлиус Штрейхер, Вальтер Функ, Яльмар Шахт, Карл Дёниц, Эрих Редер, Бальдур фон Ширах, Фриц Заукель, Альфред Йодль, Мартин Борман , Франц фон Папен, Артур фон Зейс-Инкварт, Альберт Шпеер, Константин фон Нейрат, Ханс Фриче – были обвинены в одном или всех вышеперечисленных военных преступлениях: «преступлениях против мира», «традиционных военных преступлениях» и «преступлениях против человечности». Шести германским учреждениям – в том числе имперскому кабинету, гестапо, генеральному штабу и верховному командованию – были также предъявлены обвинения как преступным организациям.

В ходе процесса основной упор был сделан на обвинениях в совершении зверств. Трое обвиняемых (Шахт, фон Папен и Фриче) были оправданы. Из остальных 19 все, кроме Рудольфа Гесса, были признаны виновными в военных преступлениях или преступлениях против человечности, на том основании, что они служили правительству, использовавшему в мирное время террор против собственного народа и неоправданную жестокость в ходе ведения преступной войны. Среди организаций, которым было предъявлено обвинение, имперский кабинет, генеральный штаб и верховное командование не были признаны преступными учреждениями. Однако отдельные члены верховного командования были признаны виновными. Двенадцать обвиненных были приговорены к смертной казни, трое – к пожизненному заключению, остальные получили различные сроки заключения от 10 до 20 лет. К концу 1960-х годов лишь Гесс оставался тюремным узником. Другие уже отсидели свои сроки или были освобождены по состоянию здоровья.

Советский член Международного трибунала написал особое мнение, в котором опротестовал решение об оправдании Шахта, фон Папена и Фриче. Главный обвинитель от США Джексон в официальном докладе президенту Трумэну назвал это решение «вызывающим сожаление».

После процесса над главными военными преступниками судья Джексон ушел в отставку, а вместо него главным обвинителем от США был назначен бригадный генерал Телфорд Тейлор. В 12 судебных процессах он выступил обвинителем против других главных военных преступников, включая высших офицеров рейха, промышленников, врачей, юристов и функционеров нацистских организаций, обвиненных в соучастии в нацистских планах ведения преступной войны.

Процессы над японскими военными преступниками.

Первое официальное требование наказания японских военных преступников содержалось в Потсдамской декларации, подписанной 26 июля 1945 представителями США, Великобритании и Китая. СССР поддержал этот документ после объявления войны Японии. В самой декларации понятие «военный преступник» не получило определения; в ней лишь подчеркивалось, что «суровый приговор должен ожидать всех военных преступников, включая и тех, кто жестоко обращался с пленными».

Одобренная президентом Трумэном совместная директива Государственного департамента, Военного ведомства и министерства ВМС от 6 сентября 1945 наделяла Верховного главнокомандующего союзными войсками генерала Макартура полномочиями арестовывать, отдавать под суд и наказывать военных преступников, не уточняя, однако, понятия «военный преступник». Следующая директива от 21 сентября была более конкретна и предусматривала учреждение Международного трибунала для суда над главными военными преступниками, обвиненными в «преступлениях против мира». 30 ноября президент Трумэн назначил Джозефа Кинена (бывшего заместителя генерального прокурора) главным обвинителем от США на процессе над главными японскими военными преступниками. Если основные главари нацистов были хорошо известны, то в Японии возникла нелегкая проблема, кого именно предать суду. Аресты потенциальных обвиняемых начались вскоре после подписания акта о капитуляции. К концу 1945 ок. 600 человек были арестованы и допрошены по подозрению в совершении военных преступлений. Среди них были гражданские и военные чиновники и офицеры, а также промышленники, журналисты, преподаватели, судьи и активисты ультра-националистических организаций.

В Иокогаме командованием союзных войск были учреждены военные трибуналы для процессов над менее значительными военными преступниками. Аналогичные трибуналы были созданы в Маниле и на Гуаме. Среди наиболее громких их этих процессов можно выделить суд над генералами Ямаситой и Хомма.

Международный военный трибунал на Дальнем Востоке для суда над главными военными преступниками Японии был учрежден 19 января 1946 «Специальной прокламацией» генерала Макартура. Одновременно командование союзных войск издало устав, в котором были определены юрисдикция и процедура процессов. Этот устав во всем существенном повторял устав Нюрнбергского трибунала. 19 февраля генерал Макартур назначил первых 9 членов трибунала из числа кандидатов, предложенных странами, подписавшими Акт о капитуляции Японии (США, СССР, Великобритания, Китай, Австралия, Новая Зеландия, Нидерланды, Франция и Канада). Судьи от Индии и Филиппин вошли в состав трибунала позднее.

3 апреля 1946 Дальневосточная комиссия выразила официальную поддержку трибунала и его устава (после внесения в него ряда изменений). Эта международная организация, осуществлявшая политический контроль в оккупированной Японии, была создана 27 декабря 1945 по решению министров иностранных дел США, СССР и Великобритании (при согласии Китая).

Процесс над главными японскими военными преступниками начался в Токио 3 мая 1946 и длился до 12 ноября 1948. Всего под суд были отданы 29 преступников, из которых один умер до начала процесса, двое – в ходе процесса и один был признан психически больным. Из представших перед токийским трибуналом 25 преступников – Садао Араки, Кендзи Доихара, Кингоро Хасимото, Сунроку Хата, Киихира Хиранума, Коки Хирота, Наоки Хосино, Сейсиро Итагаки, Окинори Кайя, Коичи Кидо, Хейтаро Кимура, Куниаки Койсо, Иване Мацуи, Джиро Минами, Акира Муто, Такасуми Ока, Хироси Осима, Кенрио Сато, Мамору Сигэмицу, Сигетаро Симада, Тосио Сиратори, Тейчи Судзуки, Сигенори Того, Хидеки Тодзио, Йосиджиро Умэдзу – все были признаны виновными в совершении одного или более военных преступлений. Семеро были приговорены к повешению, 16 – к пожизненному заключению, 1 – к 20 годам и 1 – к 7 годам заключения. Среди осужденных 4 бывших премьер-министра, 11 бывших министров, 2 посла и 8 представителей высшего генералитета. В апреле 1958 Министерство иностранных дел Японии, по соглашению со странами-союзницами, объявило о помиловании десяти оставшихся в живых военных преступников.

В отличие от суда над главными нацистскими военными преступниками, на Токийском процессе обвинения в зверствах занимали второстепенное место. Основной упор был сделан на преступления против мира. В Нюрнберге лишь один обвиняемый (Гесс) был признан виновным исключительно в преступлении против мира, в то время как в Японии 15 обвиняемых понесли наказание только за это преступление. Другими словами, 15 из 25 обвиняемых были признаны не имеющими никакого отношения к зверствам. Обвинение в преступлении против мира основывалось на утверждении, что обвиняемые еще в 1928 вступили в заговор с целью подготовки и развязывания преступной агрессивной войны.
Три члена трибунала – Б.Ролинг (Нидерланды), А.Бернар (Франция) и Р.Пал (Индия) – выразили несогласие с мнением большинства по всем существенным пунктам обвинения. Судья Д.Джаранилла (Филиппины) также выразил несогласие по многим пунктам. Уильям Уэбб из Австралии, председатель трибунала, написал особое мнение, в котором, поддержав вердикт большинства, оспорил ряд пунктов. Судья Пал пришел к выводу, что основываясь на существующем международном праве и предъявленных суду доказательствах, «всех обвиняемых следует признать невиновными по каждому пункту обвинения и оправдать по всем этим пунктам». Судья Бернар утверждал, что «устав трибунала не основывался ни на одном действующем на момент предъявления обвинений законе». Он добавил, что «в ходе процесса было допущено так много нарушений, что приговор суда в большинстве цивилизованных стран был бы несомненно отменен». Судья Ролинг заявил, что основываясь на существующих положениях международного права невозможно поддержать обвинение в преступлении против мира. Он также настаивал, что даже обвинения, касающиеся традиционных военных преступлений, следовало бы ограничить Второй мировой войной, не распространяя их на прошлые войны или инциденты, урегулированные международными договорами.

В отличие от главных нацистских военных преступников, японских обвиняемых в Токио защищали как японские, так и американские адвокаты. По завершении процесса американские защитники 11 японских обвиняемых подали апелляции в Верховный суд США с просьбой о пересмотре обвинения. 16 и 17 декабря 1948 Верховный суд рассмотрел иск защиты и большинством голосов отказал в пересмотре дела на том основании, что Токийский трибунал является международным и не принадлежит юрисдикции Верховного суда. 28 июня 1949 судья Дуглас опубликовал свое особое мнение, в котором оспорил правовую основу международных военных трибуналов и заявил, что любой трибунал, подобный Токийскому, является «не более чем инструментом политической силы».

Значение процессов над военными преступниками до сих пор не получило однозначной оценки. Инициаторы международных трибуналов и судьи, признавшие обвиняемых виновными, настаивали на существовании международного права, которое имеет верховенство над национальным правом и распространяется как на правительства, так и на отдельные лица. Их оппоненты подвергали сомнению существование такого международного права и выражали убеждение, что сами трибуналы являлись лишь формой мести стран-победительниц и демонстрацией политики с позиции силы.